Бог подошел так близко

Ознакомительный фрагмент

ОЧЕВИДЦЫ ЕГО ВЕЛИЧИЯ

Христианство по своей сути — не что иное, как видение Иисуса. Христианское служение по своей сути — не что иное, как подражание Тому, Кого мы видим. Видеть Его величие и подра-жать Ему — вот сущность христианства.

В течение пятидесяти одного года Боб Иденс был слеп. Он ничего не видел. Его мир был темной комнатой, полной звуков и запахов. Пять десятилетий темноты он продвигался вперед на ощупь.

А потом он прозрел.

Умелый хирург сделал сложную операцию, и в первый раз в жизни Боб Иденс мог видеть все вокруг. Это было для него чем-то потрясающим. «Я никогда и подумать не мог, что желтый — та-кой… желтый, — восклицал он. — У меня нет слов. Я потрясен желтым. Но мой любимый цвет — красный. Я просто не могу поверить, что он такой. Я могу видеть очертания луны, и больше всего мне нравится смотреть, как самолет оставляет на небе белый след. И, конечно, восходы и закаты. А ночью я смотрю на звездное небо и мигающие огоньки. Вы просто представить себе не можете, как все это чудесно!»

Он прав. Те, кто всю жизнь прожил зрячим, не могут себе представить, как чудесно получить зрение.

Но Боб Иденс не единственный, кто провел всю жизнь рядом с чем-то, ничего не видя. Лишь немногие из нас не страдают от какой-то формы слепоты. Удивительно, не так ли? Мы можем жить совсем рядом с чем-то всю жизнь, но если мы не потратим время и не приглядимся, это так и не станет частью нашей жизни. Если мы каким-то образом не избавимся от слепоты, наш мир останется всего лишь темной пещерой.

Подумайте. То, что кто-то видел тысячу радуг, вовсе не озна-чает, что он видел величие хотя бы одной из них. Можно жить рядом с садом и никогда не вглядываться в великолепие цветка. Мужчина может провести всю жизнь с женщиной и никогда не остановиться хотя бы на секунду, чтобы заглянуть в ее душу.

А человек может быть образцом доброты, но все равно так и не увидеть Автора всего живого.

То, что мы честны, высоконравственны или даже религиозны, совсем не означает, что мы Его увидим. Нет. Мы можем видеть то, что в Нем видят другие. Или же мы можем слышать, как другие говорят о том, что Он сказал. Но пока мы не увидим Его сами, пока нам не будет даровано зрение, нам будет только казаться, будто мы Его видим, хотя в действительности мы разглядели лишь туманное очертание в сером полумраке.

А вы видели Его?

Ловили ли вы отблеск Его величия? В чувствительный уголок вашего сердца вложено ли слово, заставляющее вас, пусть даже мимолетно, видеть Его лицо? Вам случалось услышать библейский стих, прочитанный так, будто вы его никогда не слышали? Или его объясняют так, как вы никогда бы не могли подумать? И еще один кусочек головоломки встает на свое место. Кто-то прикасается к вашему измученному духу, как может прикоснуться только по-сланный от Него… И вот Он рядом.

Иисус.

Человек. Загорелый галилеянин, говоривший с такой грозной силой и любивший с таким детским смирением.

Бог. Тот, Кто говорил, что Он старше самого времени и более велик, чем смерть.

Ушла помпезность религии; рассеялся туман теологии. В один момент поднялся непроницаемый занавес противоречий и раз-личных мнений. Стерты наши ослепляющие ошибки и эгоизм. И перед нами стоит Он.

Иисус.

Видели ли вы Его?

Те, кто увидели Его первыми, изменились навсегда.

— Господь Мой и Бог мой, — кричал Фома.

— Я видела Господа, — воскликнула Мария Магдалина.

— Мы видели славу Его, — провозгласил Иоанн.

— Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил? — ли-ковали два ученика, идущие в Эммаус.

Но лучше всех сказал об этом Петр: «Мы были очевидцами Его величия».

Его Величество. Император Иудеи. Парящий орел вечности. Благородный адмирал Царства. Все великолепие Небес проявилось в человеческом теле. На краткое время двери в тронный зал от-крылись, и Бог подошел очень близко. Стало видно Его величие. Небеса прикоснулись к Земле, и в результате Земля смогла познать Небеса. Изумительное единство: человеческое тело вместило бо-жественность. Святость и земное начало переплелись.

Это не заурядный очередной мессия. У Него необыкновенная история. Он Сам сказал о Своей божественности, однако позволил римскому солдату с нищенским жалованием вонзить гвоздь в Свою ладонь. Он требовал чистоты, но отстаивал права покаяв-шейся блудницы. Он призывал людей выступать словно армия, но запретил им называть Себя царем. Он отправил людей во все концы света, но снарядил их лишь коленопреклонением и вос-поминаниями о воскресшем плотнике.

Мы не можем воспринимать Его просто как хорошего учителя. Заявления Иисуса слишком удивительны, чтобы ставить Его в один ряд с Сократом или Аристотелем. Не можем мы причислить Его и к многочисленным пророкам, посланным открыть вечные истины. Его собственные слова исключают эту возможность.

Тогда кто Он?

Давайте попробуем выяснить. Давайте последуем по отпечаткам Его сандалий, посидим на твердом холодном полу пещеры, где Он родился. Давайте вдохнем воздух плотницкой лавки, наполнен-ный ароматом древесной стружки, и услышим, как Его ноги ступают по утоптанным тропинкам Галилеи. Давайте вздохнем от восхищения, прикасаясь к исцеленным ранам прокаженного. Да-вайте улыбнемся, видя Его сочувствие к женщине у колодца, и содрогнемся, услышав адское шипение сатаны. Давайте позволим нашим голосам вознестись в единой хвале с миллионами других людей. Давайте попытаемся Его увидеть.

Возможно, с того момента, когда вы видели Его в последний раз, прошло слишком много времени. Если вы выдохлись в мо-литве, вероятно, так и есть. Если ваша вера нетверда, возможно, ваш взор затуманился и вы больше не видите Его достаточно от-четливо. Если у вас нет сил посмотреть в лицо своим проблемам, возможно, пришло время посмотреть в Его лицо.

Одно предупреждение. С человеком, ставшим свидетелем Его величия, что-то происходит. Он приобретает зависимость. До-статочно лишь однажды взглянуть на Царя, и вас уже поглощает желание видеть Его чаще и больше говорить о Нем. Протирать штаны на церковной скамье для вас уже не вариант. Больше не-достаточно никчемной религии. Не нужно искать необыкновен-ных переживаний. Стоит вам однажды увидеть Его лицо, и вы будете стремиться смотреть на Него вновь и вновь.

Я честно молюсь, чтобы Божественный Хирург использовал эту книгу, как тонкий хирургический инструмент для восстановления зрения. Чтобы взор вновь сфокусировался, а темнота рассеялась. Чтобы Христос из зыбкого размытого миража превратился в лучшего Друга, к Которому можно прикоснуться и в Чье лицо можно взглянуть. Чтобы мы припали к пронзенным ногам и присоединились к Фоме, восклицая: «Бог мой и Господь мой». И прежде всего чтобы мы прошептали тайну вселенной: «Мы были очевидцами Его величия».