магазин христианских электронных книг

Овен в пути

240 

Версаль, Франция, 1939 год. Последняя публичная казнь на гильотине. Нарастающий рев толпы, желающей хлеба и зрелищ. Эжену Вейдману суждено испить чашу до дна.

Основанный на реальных событиях роман вместил в себя исчерпывающую любовь и страдания, захватывающий путь и путешествия на разных континентах нашей необъятной земли. И кому, как не серийному убийце, знать, к чему приводят жизнь и смерть, правда и ложь, серость и цельный колорит одинокого сердца? Погружаясь в реальную атмосферу действительности и прошлого, вы имеете возможность шагнуть за грань доступного и неожиданно открыть для себя истинное положение вещей.
Зачастую все меняется в одночасье… и на тьму опускается свет.
Роман основан на реальных событиях.
Автор

Издатель

Издательский Дом "Христофор"

Дата выхода

2018

Страниц:

304

Бумажная версия книги

https://christophor.ru/books/khudozhestvennaya-literatura/oven-v-puti/

Ознакомительный фрагмент

Глава 1

Прямая и симметричная планировка версальских улиц встречала очередной летний вечер 16 июня. Погода была теплой, воздух наполнен женским щебетанием в летних кафе. Подул легкий ветерок, и из-за угла старинного дома показался кюре. Он размеренно шагал по тротуару, погрузившись в свои мысли. На лбу собрались морщинки, он то улыбался, то снова принимал отрешенный вид. Перебирая деревянные четки под красное дерево, кюре приветливо кивал знакомым и прохожим.

— Здравствуйте, святой отец, — поравнялся с ним упитанный мужичонка с блестящей залысиной. — Подумать только, всего каких-то три лье отделяет нас от столицы, а столько народу!

Широким жестом мужичонка обвел пределы кафе и расстилающейся впереди площади. И впрямь, оставив прежние мысли, кюре заметил особенное оживление. В кафе гнездилась масса народу, площадь постепенно заполнялась разношерстной публикой.

— Говорят, завтра казнь, — продолжил как ни в чем не бывало собеседник.

При этих словах кюре поправил воротничок с жесткой белой вставкой и как-то особенно тяжело сглотнул. Лысеющий мужичонка подумал, что священнослужителю должно быть жарко. Еще бы, ходить в такой вечер в черной сутане! Немного помолчав, он добавил:

— Поделом этой собаке!

Кюре остановился и внимательно посмотрел на едва знакомого ему человека. По телу последнего побежали мурашки.

— Не нам судить того, кто уже и так осужден, — послышался его мягкий баритон.

Кюре на мгновение перестал перебирать четки. Казалось, он смотрел в одно и то же время на человека «из мира», в самую его глубь и сквозь него. Но разобрать мысли священника в эту минуту не смог бы даже и самый искушенный психолог.

Понимая, что в чем-то он не прав, но еще не до конца понимая, в чем именно, мужичонка переступил с ноги на ногу, не осмеливаясь взглянуть обличителю в глаза, и, промямлив что-то вроде «как знать, как знать», поспешил удалиться. Кюре лишь с участием посмотрел ему вслед и снова зашагал, перебирая четки.

Он шел дальше, безмолвно шевеля губами «Отче наш» и про себя подмечая, как сгущается толпа на площади. Вот женщина с сумочкой и в соломенной шляпке спешит за остальными. На ее смазливом личике возникает притворное недовольство, когда ее с гулом опережает свора дворовых ребятишек. Чуть дальше расположилась бригада рабочих: выбрав местечко позатертее, они опрокидывают дешевое винцо с довольно серьезным выражением на лицах.

Но кюре особо не волновал этот заблудший мир с его греховными реками лжи, тирании и сумасбродства. Он уже давно привык с любовью и сочувствием смотреть на весь этот разбойничий вертеп. До возраста Спасителя ему еще целых два года, но он уже успел пообщаться и отпустить грехи многим нарушителям заповедей Божьих, кроме одного — убийцы. И только сегодня ему наконец представится возможность пополнить этот список и завершить первый его круг.

Отпущение грехов… Еще в духовной семинарии он много рассуждал на эту тему, глядя в окно и наблюдая, как пчелы послушно перелетают с цветка на цветок, опыляя каждый и не оставляя без внимания ни один из зеленых стебельков. Он с удовольствием подмечал, что все в этой жизни последовательно и закономерно. Пчелы дают мед, священник — отпущение грехов. Пять «Отче наш», десять раз «50-й псалом», и «Иди с Богом, сын мой». Вот и все дела.

Получив неизгладимую печать священства, кюре рассуждал оптимистично. Ему пророчили сан епископа, и на свой обет безбрачия он смотрел как на некую избранность и причастность к таинствам Божьим, коих в его познаниях накопилось целых пять. Словом, приходская церковь в Версале, проповеди и остальная духовная жизнь вполне его устраивали, радовали и вносили природную последовательность, кроме одной темы, что с годами все больше тревожила его и крутилась вокруг молодого священника, словно назойливая муха.

Каждый вечер перед сном кюре задавал себе один и тот же вопрос. Мог ли он отпускать людские грехи, и если мог, то кто тогда наградил его подобными полномочиями? Кто дал такие привилегии, кто уполномочил? Человек?

В замкнутом лабиринте без входа не было и выхода. Где нет выхода изначально, только вход может послужить таковым. Но что сказал на это Бог, и кто, кроме Иисуса, способен понести все людские грехи на себе? Да, размышлял кюре, огибая версальскую площадь, священники — лишь те пчелы в саду, что опыляют людские сердца. Но крылья их созданы Господом, и только Он способен принять, простить и быть милосердным. Человек — всего лишь инструмент в Его руках, а не сгусток всепоглощающей гордыни, к которой так охотно клонится весомая часть нашей земли.

Тем временем площадь, кафе и волнующий закат остались где-то позади, и только слабые отголоски полупьяных разрумянившихся горожан эхом доносились с соседней улицы. Посмотрев по сторонам и приподняв полу сутаны, кюре перешел улицу под зорким надзором рыжей дворняги с высунутым языком и склонившейся набок мордой. Оказавшись перед массивными дверьми, он с усилием постучал несколько раз. Тишина. Кюре приложил ухо к двери, и только спустя пару минут изнутри послышались уверенные шаги. Дверь, скрипнув, распахнулась, и на пороге показался внушительных габаритов тюремный надзиратель.

— А вот и сам Бенедикт к нам пожаловал, — звякнув связкой ключей на поясе, пробасил он. — Какими судьбами, святой отец?

По всему было видно, что тюремщик особо не верил ни в Бога, ни в черта, а только бы пузо до отвала да арестанты по камерам.

— Тут дело такое, — начал кюре, немного теряясь под нависшим, словно мокрая ива, надзирателем. — Еще днем нашу церковь посетил младший надзиратель, он…

— Знаю, знаю! — перебил отмахнувшись тюремщик. — Я посылал.

Образовалась неловкая пауза. На улице было тихо и безлюдно. Дворняга, поджав хвост и цокая когтями по тротуару, поспешила к центру города в надежде получить лакомые объедки. Надзиратель сдвинул густые брови:

— Что ж, заходи, коль звал.

Кюре даже как-то обрадовался этой своевременной развязке и засеменил во внутренний двор тюрьмы следом за надзирателем. Входная дверь захлопнулась за ними, и сразу же повеяло каким-то пронизывающим холодом. Каменные стены, высокие своды и отполированные полы молчаливо твердили о величии и давно установившемся порядке — здесь было еще тише, чем на улице, за исключением раздававшегося эха шагов. Старшего надзирателя звали Луис. Пройдя молча несколько шагов и предоставляя кюре самому насладиться здешней гармонией, он начал без предисловий:

— На днях к нам поступили два прескверных субъекта. — Надзиратель говорил тоном булочника, в пекарню которого доставили некачественную муку. — Один из них еще куда ни шло. Счастливчик — сегодня наш милостивый Лебрен заменил ему смертный приговор на пожизненное заключение, но вот второй — сущий бес! — Тюремщик сделал ударение на последнем слове и отворил железную калитку, ведущую в следующее помещение, не менее мрачное, чем первое. Кюре едва поспевал за широким шагом Луиса. На его лбу выступили капельки пота. — Ему повезло меньше. Суд отклонил ходатайство о его помиловании, и уже завтра кое-кого будет ждать острый нож Гильотена.

Надзиратель замолчал, наслаждаясь эффектом, который произвел на священника. Вообще Луис находил невыразимое удовольствие пугать других, временами бить, слышать их стоны и видеть, как те страдают. Ежедневно он издевался над заключенными и с каждым разом все изощреннее. Старший надзиратель знал все слабые места осужденных (в основном психологические) и вершил свой суд, на котором не было места адвокатам и судьям, а были только осужденные и те, кто приводил наказание в действие. Но самое главное было то, что надзирателю эти экзекуции с каждым днем нравились все больше, — его пьянили собственные действия, словно убийцу запах крови новой жертвы. Только вот разница была в том, что его в отличие от убийцы не искали жандармы и не ждала скамья подсудимых. Здесь он судья и вершит правый суд.

— Как его имя? — спросил кюре и чихнул в кулачок.

Собственные слова показались ему ничтожными и никому не нужными — даже эхо не сочло нужным должным образом растворить их в немой пустоте. Надзиратель нахмурился.

— Эжен Вейдман. — Он как-то по-особенному вывел эти слова. — По его душу я тебя, собственно, и позвал. Правила требуют, чтобы пресвитер церкви спровадил смертника на тот свет. Помолился, грехи там всякие отпустил, крест поцеловал… Что еще там у вас делают?

Кюре лишь молча кивал на его слова, и тот решил продолжить. Настроение надзирателя было приподнятое — еще бы, не каждый день отрубают головы! Он находил уже сам процесс неким таинством, к которому в этот раз и сам стал причастен.

— Давно пора. Лично я бы ему давно голову отсек. — Луис провел пальцем поперек шеи. — Шесть убийств, один раненый. А виной всему деньги! Корысть движет каждым человеком… только в разной мере. Вот вам и готовый пример состряпан: одному 20 месяцев тюрьмы, другому — пожизненное, а с третьим скоро ты и сам повидаешься.

После этих слов кюре передернуло. Хотя он и старался не подавать виду, внутри него все сопротивлялось и стремилось наружу. Он совсем не хотел оказаться в камере лицом к лицу с опасным убийцей, способным на все что угодно. А может, уйти? Пока не поздно отказаться и бросить эту затею? Все равно этому Эжену уже никто не сможет помочь… Но ноги несли сопротивляющееся тело все дальше, с каждой секундой приближая к неизбежной встрече. Мог ли кюре помешать сложившемуся стечению обстоятельств? Хотел ли? В его светлой голове сейчас бурлил фонтан, из которого лишь частично он улавливал некоторые мысли. Жизнь на земле боролась сейчас с божественным началом, отвергая все за и против. Человек всегда способен сказать себе «нет» и развернуться в противоположном направлении. Если он этого не делает, значит, камень преткновения — тот аспект, который подталкивает его в исходном направлении, — все-таки имеется, и у кюре он был, смертный грех, с которым он был просто обязан столкнуться лично.

Впереди показалась увитая железным плющом лестница. Она вела куда-то вниз. Плохое освещение, затхлый воздух, крыса, прошмыгнувшая вдоль нижней ступеньки. Показался узкий коридор, по обе стороны которого застыли железные дверцы с небольшими отверстиями в решетку. По ту сторону коридора еле слышно кто-то завывал.

— Не обращай внимания, — как ни в чем не бывало предостерег надзиратель. — Это Людвиг. В детстве он любил петь, а сейчас у него потекла крыша.

Кюре изобразил понимание и ускорил бег четок в изрядно вспотевших ладонях. Луис же смело двинулся по коридору, отечески посматривая в окошки камер. Всем своим видом он показывал немое участие. Перед одной из дверей он остановился, пошарил на уровне пояса в поиске ключей и сурово добавил:

— Прибыли. Теперь твоя очередь взывать к Богу. — С этими словами надзиратель сунул ключ в дверной замок и с нажимом стал отпирать камеру.

Сердце забилось в груди кюре, словно у загнанного животного. Он прикрыл глаза, слыша каждый оборот в дверном замке, тяжело вздохнул и, когда на него дохнуло смрадом, который его чутким ноздрям еще не доводилось ощущать, сделал шаг навстречу судьбе.

Форматы

После оплаты книга будет доступна для скачивания в следующих форматах:

EPUB — самый продвинутый формат, поддерживается практически всеми современными программами и устройствами. EPUB поддерживает оглавления, закладки, сноски, иллюстрации и таблицы. Если вы обладатель устройства фирмы Apple (iPad, iPod или iPhone) или устройства на базе Android, то по-нашему скромному мнению это самый лучший для вас формат.

FB2 — открытый формат на основе XML, читается множеством программ, популярен в «электронных книгах». Читалки и редакторы существуют для практически любой ОС.

PDF — универсальный формат электронных документов, созданный фирмой Adobe Systems, позволяющий передать документ максимально близко к оригиналу. Большинство устройств либо уже умеют открывать такие файлы, либо способны делать это после установки одного из многочисленных просмотрщиков. Практически любая «электронная книга» понимает формат PDF. Книга будет выглядеть “как есть”, без возможности переформатирования, изменения шрифта и т.д.

MOBI — данный формат поддерживается устройствами Amazon Kindle преимущественно старого поколения.

RTF — универсальный текстовый формат с форматированием, может быть открыт обычным текстовым редактором. Широко поддерживается мобильными устройствами, картинки и гиперссылки присутствуют.

TXT — стандартный простой текстовый файл. Большая часть форматирования будет потеряна, не будет гиперссылок, рисунков и прочих преимуществ электронного документа, зато книга откроется любой программой и на любом устройстве.